Грузия. სიყვარული

— Причина въезда в Грузию? 

— Я домой. 

В начале марта 2022 года улицы Тбилиси остановили время, будто мы все еще в январе. Накрапывал схожий с московским мартовсий снег. «Привет, Марфа», — с другой стороны тротуара кричал мне мой бывший коллега, а мои дети в тбилисском парке встречали одноклассников из парка Новослободского. Думаю, не у меня одной было ощущение, что мы все несколькими самолетами прилетели на корпоратив собственной московской жизни. Забегая вперед, скажу, что сейчас, спустя два года, мироощущение совсем иное. Да, конечно, была фрустрация, страх, отчаяние из-за войны, но я чувствовала себя абсолютно своей среди своих. Многие мои друзья не могли спокойно проходить мимо сообщений, которые кричали на них с грузинских заборов. От самого безобидного «Putin — huilo» до воспринимавшегося на свой счет «Russians, go home». Мой младший сын, который приехал сюда в пять лет и здесь же научился читать, не последним делом обращался к этим надписям вместо азбуки. 

Один из медийных персонажей оппозиционной среды, а ныне житель Тбилиси, реагирует на эти заборные сообщения так: «Сначала, честно скажу, мы все шарахались от них, мы были уверены, что нас воспримут как оппозицию, а оказалось, что многие здесь не делают особого различия между разными сортами русских. С другой стороны, в Москве отношение к выходцам с Кавказа бывает гораздо более жестким. Здесь люди все равно дружелюбнее и гостеприимнее. Даже вот туристы приезжают из России, поверьте, с самыми разными взглядами — и к ним отношение гостеприимное». 

Я слышала об откровенной русофобии в Грузии много. В моем личном реестре есть только одна история, связанная с этим. И та, скорее, забавная. Попросил меня ребенок в барбершопе выбрить ему на виске молнию Маккуина (это главный герой из мультфильма про тачки). Парикмахер очень постарался. Ребенок доволен, мать тоже. Едем, как настоящие тбилисцы, в переполненном автобусе домой. И тут я замечаю, что на сына моего начинают коситься люди, пара человек уже ругается на грузинском, а я все не понимаю, что натворило мое чадо с новой прической. Оказалось, что молния под другим углом вовсе не мультяшная, а военно-патриотическая. Буква Z на голове моего ребенка возмутила тбилисскую автобусную общественность. Кроме шуток, пришлось возвращаться в барбершоп и дорисовывать еще один луч, чтобы не было никаких аллюзий к символу «спецоперации».

К сожалению, случались инциденты, когда дело было вовсе не в символе Z, а действительно — лишь в национальности. На знакомого художника, который переехал сюда с невестой из-за политического преследования еще до начала войны, напали: «Меня били несколько человек. Украли телефон, разбили очки. У моей невесты, благо, не было такого жесткого опыта, хотя она за меня тогда очень испугалась. Но и она не раз сталкивалась со словесными оскорблениями».

Летом 2022 года в Тбилиси начался отток эмигрантов. Все реже на улице встречался бывший коллега из Москвы. «Философский пароход» уплывал на Запад. Целые издания со всеми сотрудниками перебрались в страны Балтии, отдельные — счастливчики — переехали в Берлин. Спустя почти два года нашей жизни здесь уехали практически все мои друзья. «Мы переезжаем в самое ближайшее время. Причин много. Из-за преследований, которые я пережила на родине, а здесь мне страшно из-за близости к России. В начале, конечно, было другое ощущение. Мы думали, классно, что та же языковая среда, все как-то понятно, — но мы уехали еще в 2021 году. И тогда мы еще наивно думали, что просто переждем и вернемся», — рассказывает моя подруга. Недавно после часовой проверки на паспортном контроле в Грузии ее в итоге пустили в страну. 

Проблема, о которой слышали многие. В СМИ постоянно мелькают заголовки о том, что в Грузию не пустили известного писателя, журналиста, активиста. Ходят слухи о неких списках, людей из которых особенно тщательно проверяют на пограничном контроле. Многие мои друзья из-за этого просто не выезжали за пределы Грузии. Чувство, что ты заперт, витало в местном русскоязычном комьюнити. Осенью прошлого года что-то произошло — ситуация изменилась в лучшую сторону. Стали пускать людей, у которых даже когда-то стоял «бан на въезд». Те, кого раньше проверяли и держали на границе не один час, моментально проходили контроль.

Грузия находится в Закавказье и относится и к Восточной Европе, и к Передней Азии. Фраза из учебника по географии. И в ней, как мне кажется, кроется очень многое. У власти в стране находится партия «Грузинская мечта». Но совсем не об этом мечтают молодежь и проевропейски настроенное население. Партия власти аффилирована с бывшим премьер-министром и миллиардером Бидзиной Иванишвили. При поиске этого человека в гугле второй строчкой всплывает запрос «Иванишвили друг Путина». Экс-президент Михаил Саакашвили, который уже больше двух лет находится за решеткой, утверждает, что его давний противник Иванишвили сдаст Грузию Кремлю. 

Однако не стоит говорить, что Тбилиси — друг Москвы. Все намного сложнее, и во всех этих отношениях слишком много тонкостей и противоречий. Вспомнить хотя бы недавнюю инициативу местных властей принять закон об иноагентах. Этот закон очень похож на российский. То, как скандировали люди, вышедшие на митинг против закона, я слышала у себя в тбилисской квартире. Я видела это все своими глазами. В итоге закон об иноагентах в Грузии не приняли благодаря протестам. Всех задержанных по административным статьям отпустили. Добившиеся этого, возвращаясь к учебнику истории, конечно, считают себя частью Европы и видят свой флаг рядом с синим со звездами. Как и неприятные граффити на стенах, его тоже можно встретить на каждой улице. К слову, как и украинские флаги, которые тут висят всюду — даже два года спустя после начала полномасштабного вторжения. 

«Граффити и флаги — это отчасти диалог между правительством и городским модернизированным населением, которое думает про Евросоюз. Это часть идентичности людей, которые не хотят обратно в Советский Союз», — подмечает мой собеседник. Один местный политолог объяснял мне как-то в эфире, что украинский вопрос здесь — это вопрос не внешней политики, а скорее внутренней, потому что «у многих грузин есть все основания думать, что они будут следующими жертвами аппетитов путинского режима»: после 2008 года оккупированными оказались двадцать процентов территории Грузии. 

Я внутренне не верю в такое развитие событий. Однако часто слышу от коллег и друзей, что Тбилиси — не самое безопасное место для эмиграции. Об этом можно долго спорить. Бесспорна моя любовь и благодарность этой стране, ее теплу и дружелюбию. На фоне ненависти и горя, с которыми мы сталкиваемся практически каждый день по работе, такие базовые вещи — весомая составляющая нашей жизни. 

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.